— Как я могу позволить вам что-то или запретить, — пожимает она плечами. — Вы свободный человек, и по какому праву я могу…
— По праву любви, — перебивает он её. — Моей любви к вам. Я обещаю вам, фройляйн Женни, клянусь, что не обеспокою, не скомпрометирую вас, что больше вы не услышите ни признания, ни мольбы. Но знайте, что я… что я рядом.
— Спасибо, Гуго…
…Тогда она быстро прекратила разговор и распрощалась. Гуго держит слово. Ухаживает, оказывает мелкие знаки внимания, говорит комплименты, но всё это строго в рамках приличия.
— Рассел, вот ваши расчеты.
— Благодарю. Как ваши дела, Джен?
— Как всегда, отлично!
— Рад за вас. И ещё раз благодарю.
— Да! — пальцы Эллин выбили такую дробь, что к ней обернулись. — У нас в городе теперь есть Палас. Одна открыла. Представляете, она где-то нашла уцелевших спальников и открыла Палас.
— У себя на дому? — смеётся Перри.
— Нет, ну что вы. Делается так. Вы договариваетесь с ней, оплачиваете, оставляете адрес. И в назначенное время к вам приходит… — Эллин сделала эффектную паузу, — самый настоящий спальник. Ну, ему какие-нибудь пустяки на чай, угостить там… И вы получаете полное удовольствие.
— Вы так аппетитно рассказываете, — улыбается Норман, — что даже завидно.
— Хотите, — Эллин лучится добросердечием, — я узнаю у неё, берёт ли она мужские заказы?
— Я бы предпочёл переговоры без посредников. Не обижайтесь, Эллин.
— Ну что вы, я всё понимаю, — Эллин смущённо смеётся. — Я лучше действительно узнаю, и если она согласится, познакомлю вас.
— Буду вам признателен, — Норман склоняет голову со светлыми безукоризненно ухоженными волосами.
— И сколько раз вы уже доставляли себе это удовольствие, Эллин? — спрашивает вдруг Рассел.
— Оно слишком дорого, чтобы быть частым, — вздыхает Эллин и тут же пунцово краснеет, — и вообще, джентльмен об этом леди не спрашивает.
Рассел улыбается, но его непроизнесенная фраза: "Если только леди сама не рассказывает об этом", — всем слышна и ещё долго словно висит в воздухе.
Домой Женю, как всегда, провожал Гуго, как всегда до перекрёстка.
Эркин пришёл почти сразу за ней. Женя подозревала, что он возвращается раньше и прячется где-то неподалеку, пока она не придёт. Без неё он дома избегает и по двору без дела болтаться не хочет.
И сегодня она только успела поцеловать Алису и спросить, почему та ещё не спит, как он пришёл. Очень довольный. Выложил на стол деньги и пошёл мыться. Алиса успела сунуть нос в сумку, увидела пакет из кондитерской, и загнать ёе в постель было уже невозможно. Женя на всё махнула рукой и пошла готовить ужин.
Эркин, как всегда, сначала разжёг плиту, а потом уже переоделся и стал умываться. Обычно Алиса крутилась тут же, но сегодня она предпочла не оставлять без присмотра пакет. Женя сочла момент удобным для разговора.
— Эркин.
— Да, — он обернулся к ней.
— Я хочу поговорить с тобой. Об Алисе, — он как раз вытирался и, услышав её слова, опустил полотенце и растерянно улыбнулся.
— А что… что с Алисой? — неуверенно спросил он.
— И с ней, и с тобой. Ты её совсем забаловал. Не надо, Эркин.
Он опустил голову и стоял так, скручивая, комкая полотенце. Женя уже знала его манеру выражать несогласие молчанием и потупленными глазами, но не отступала.
— Она такое слово "нельзя" хоть раз от тебя слышала? — он молча мотнул головой. — Ты пойми, ведь не в конфетах этих дурацких дело, а в том, что она решила, что ей с тобой всё позволено. Она безнаказанности учится. И учишь её этому ты. Тем, что всё ей спускаешь. Не надо, Эркин. Чего ты хочешь? Чтоб из неё белая леди получилась?
Он вздрогнул и поднял голову.
— Белая леди? — переспросил он со странной интонацией и затряс головой. — Нет, нет, Женя, что ты. Это… — он запнулся, лицо его стало испуганным, он зябко передёрнул плечами.
— Вот видишь. А делаешь. Всё для нее, всё, как она хочет. Она и думает только о себе. Нельзя так.
— Я… — он судорожно сглотнул, — я не думал об этом, совсем не думал. Это же… я дурак, Женя, я же видел… в имении. Их учили нас бить… я не думал, что и это… что так…
— Пойми же, — но видя его расстроенное лицо, Женя не договорила. Похоже, он понял. — Ну ладно, — она подошла, мягко отобрала у него измятое полотенце, расправила и повесила на верёвку. — Ладно, всё будет хорошо. Идём ужинать.
Он кивнул, послушно повернулся и вздрогнул. И только тут Женя увидела Алису. Насупившись, гневно сведя брови, Алиса стояла в дверях, глядя на них. Когда она вошла и что успела услышать? И как поняла услышанное?
Видно, что-то услышала и поняла. За ужином Алиса была необычно тихая, сосредоточенная и на конфету Эркина смотреть избегала. Эркин тоже напряжённо думал о чём-то своём.
Женя решила отвлечь его и спросила.
— Ну, как сегодня?
— Хорошо, работа лёгкая, а заплатили много, — ответил он без особого воодушевления, мимолётно улыбнулся какому-то воспоминанию и опять уткнулся в тарелку.
И тут дёрнуло Женю за язык.
— Знаешь, я давно хотела тебе рассказать, — он поднял голову, повернулся к ней. — Мне ещё в День Матери сказали и сегодня… У нас в городе, оказывается, Палас работает. Одна какая-то, имя мне не говорили, так вот, она разыскала бывших спальников и теперь принимает заказы. Прямо на дом ходят…
Она не договорила: так изменилось лицо Эркина.
— Ты… — он побледнел, губы у него тряслись, мешая говорить, — ты думаешь, я так… я этим работаю…
Он резким толчком выбросил себя из-за стола, опрокинув стул, метнулся на кухню.