Аналогичный мир - Страница 199

199

— Болтаем, когда выпьем.

— Бывает, — спокойно ответил Фредди. — Сегодня к границе гоним, — и посмотрел на Эркина. — Ты не слышал там, о чём остальные говорили?

— Нет, сэр, — мотнул головой Эркин. — Мне не до того было.

— Ладно, — встал Фредди, — на дневке расскажешь.

Андрей подвинул котелок с варевом на край и завернул в тряпку лепёшки.

— Эркин, кофе во флягу перелей, от границы далеко ехать.

— Сделал уже. Давай кружку сюда.

— Ага, — Андрей быстро допил и сунул ему кружку.

— Приберись пока, — Эркин подхватил котелок и скатился к роднику.

Из лощины уже доносилось мычание встававших бычков.

…Когда бычки успокоились после перехода и побрели уже медленно, щипая траву, Фредди подъехал к Эркину:

— Ну, до чего ты там договорился?

— С кем, сэр? С русским или… в резервации?

— С начала давай.

Подъехал и Андрей.

— Ага, давай по порядку.

Эркин пожал плечами.

— Ну, я оставил Принца на холме. И пошёл. Позвал Клеймёного. Тот вышел. И этот… Девис.

— А чего ты Клеймёного звал, а не Девиса сразу? — Фредди достал сигареты, дал Андрею и закурил сам.

— Клеймёного я знал, сэр, а остальных нет, — просто ответил Эркин. — Здесь уже всё равно, с кого начинать, сэр. Ну, остальные подвалили.

— В шалаш пошли? — Андрей пыхнул дымом. — Вроде я тебя вначале потерял.

— Ага, в шалаш, но там тесно, дымно, старик больной лежит. Сказал Девису, чтоб мы сами разбирались.

"Больной старик — это вождь", — сообразил Фредди. Значит, Девис теперь у них главным. Хреново. Со стариком было легче. А кого же Эркин Клеймёным зовёт? Ну, это потом.

— Ну, поговорили мы. Сказал, что если кого поймаю, то оторву всё напрочь.

— С руками не лезли? — заинтересованно спросил Андрей.

— Один… за рубашку схватил, но так… Откинул я его, — Эркин приглушенно засмеялся. — Пуговицы все полетели. А я запаса не взял.

— Чтоб у тебя только об этом голова болела, — хмыкнул Фредди. — Давай дальше.

— Ножей я не видел, — вставил Андрей.

— Ножи были, — мотнул головой Эркин. — Не доставали только. Да, мой-то у тебя. Гони обратно.

— Держи.

Эркин сунул нож в карман и продолжал.

— Ну, только, считай, решили, тут ты и засвистел. А дальше вы уж видели.

— Так что решили? — Фредди закурил новую сигарету.

— Ну… не совсем решили, сэр. Ну, последнее слово оставалось. Дальше либо резня, либо расходимся. А тут…

— Ясно, — Фредди зло сплюнул на землю. — А с русским что?

— Вот, — Эркин вытянул руку и несколько раз сжал и растопырил пальцы, не сжимая до конца в кулак и не распрямляя ладонь. — Вот так держит, сэр. Прижмёт и отпустит. Даст дыхнуть и сожмёт. То о свисте, то сколько голов в стаде, то с кем я ем, то откуда сигнал такой, то сколько нас при стаде, то давно ли я работаю.

— А ты? — голос Андрея глух и напряжён.

— А я что? — развёл руками Эркин. — Что врать — не знаю, куда он правду повернёт — не знаю. Молчал.

— Совсем молчал?

— Нет, сэр. Бить бы начал тогда. Где мог, говорил. Ну, сказал, что сто голов в стаде. Что до темноты отпустили.

— Что? — удивился Фредди.

— Ну, сэр, он спросил, до которого меня отпустили. Я сказал — до темноты.

— Ясно, — кивнул Фредди. — Ещё что?

— Да ничего такого, сэр. — Эркин усмехнулся. — Спросил, хватает ли еды и не таскаю ли потихоньку.

— Он что? — Андрей длинно выругался.

— Стоп, — остановил его Фредди. — Это побоку, парни. Это всё так, ля-ля. Теперь вот что. Ты этого, как ты его назвал, Клеймёного, убирать будешь?

— Нет, сэр, — Эркин твёрдо смотрел ему прямо в глаза. — Он ничего не сказал, сэр.

— Точно?

— Русский не знал, на чём меня прижать, совсем не знал.

— Ну, смотри. Сейчас не сказал, потом скажет.

— Нет, сэр. Нас в имении две сотни рабов было, и раньше… не знаю сколько. Мне ездить теперь искать их, убирать, самому сматываться… — и улыбнулся, — а зарабатывать когда?

Все охотно засмеялись.

— Ну, сам смотри, — отсмеялся Фредди.

— Ах чёрт, — Эркин привстал на стременах и выругался. — Расползлись как.

Они поскакали к стаду, хлопая ремнями по земле и спинам бычков. Фредди помчался к лесу, отжимать бычков от границы. Значит что, тайна Эркина… старая, давно за ним идёт, ещё до освобождения. Ну, пусть сам и бережёт. Из резервации вряд ли сунутся. Свист этот чёртов… тоже сами пускай. Я как не знал, так и не знаю, и знать не хочу. Но если у русского такая хватка… Эркин сам не понимает, что сказал. Военная администрация. Как же! Тут покруче и посерьёзней система. Но этого парням знать не надо. На Эркине они обожглись, а эти мальчики отступать не любят. Свист только предлог, ясно. Не было бы его, к чему другому прицепились. Они теперь с другой стороны заходить будут. На Джонни. Так что, посмотрим, но маячить не стоит и, пожалуй, не недельку, а и подольше посидеть здесь, полежать в теньке. Придётся парням потерпеть. И Джонни… ну Джонни сам сообразит. Не впервой. Ладно, посмотрим. Рвать отсюда неохота, да и некуда. А в случае чего… в случае чего на парней можно будет и опереться. Вслепую они не пойдут, но за своего… можно будет и рискнуть. Фредди вытянул плетью семенившего последним бычка. Не больно, а так… для порядка. И тот послушно поскакал за всеми. А смотри как вымахали все! Если ничего не сорвётся, большой куш огребёт Джонни.

…Вечером, когда уже поели, Эркин как всегда занялся починками. В очередной раз перебрал и проверил лассо и запасные длинные пастушеские ремни. Фредди видел, что парням охота поболтать, но при нём они будут молчать. Вон как всполошились, что спьяна наговорили чего-то. Наверняка, и не пьют поэтому. Ну что ж, у каждого свой хмель. Кому язык отвязывает, кому руки… А кому и что другое. А потрепаться и самому охота. Неделю молчали, а вечер у костра — святое время. Языки и без спиртного свободны.

199