Аналогичный мир - Страница 274

274

— Так ты решил? Ты нежный или страстный?

— Как скажет миледи, — повторяет он, улыбаясь.

На всякий случай. Вдруг она сочтёт это дерзостью. Но он и вправду не знает, что ей отвечать. Сволочь надзиратель, не предупредил. Теперь гадай, пробуй наугад. Но она только смеётся и гладит его по щеке и шее. Он ответно обнимает её, наклоняется и целует. Она поворачивает голову, подставляя его губам углы рта. Значит, нежно? Когда хотят страсти, присасываются рот в рот. Он мягко отодвигает её подальше от зеркала. А то ещё врежешься ненароком. Она запрокидывает голову, и он целует её в шею, пробует губами мочки ушей, осторожно нашаривая застёжку на платье. Она не мешает ему, прижимаясь грудью к его груди, обхватив его за плечи и не пытаясь раздеть его. Он уже нашёл завязку и распутывает узел.

— Индеец, не спеши, индеец.

Он послушно застывает и покачивает её, прижимая к себе, но не касаясь завязок. Вернее, он успел развязать узел и теперь зажимает завязки в кулаке.

— Покажись мне, индеец. Я хочу рассмотреть тебя.

— Да, миледи.

Он наскоро закрепляет снова узел и отступает на шаг. Она с улыбкой кивает. И он расстёгивает рубашку, сбрасывает её на пол. Берётся за пояс брюк, но она качает головой, и он замирает, напряжённо соображая, что же ей нужно. Она рассматривает его, и он начинает играть мускулами груди и пресса. Она смеётся и кивает. Можно дальше? Да, можно. Так она хочет растянуто? Ну, не проблема. Его движения становятся плавными, он медленно расстёгивает брюки и, мягко колеблясь всем телом, даёт им медленно соскользнуть с бёдер, опуститься на пол и переступает, освобождая ноги.

— Ты красив, индеец. Ты знаешь как ты красив?

На это ответить трудно, и он только улыбается. Ну, теперь-то её раздевать? Нет. Она не даёт ему разрешения подойти.

— Унеси свои вещи.

Да, он понимает, вид его одежды на полу… надо убрать. Он сгребает её и уносит в ту же комнату-камеру. Быстро складывает на нарах рядом с курткой и возвращается.

Она опять перед зеркалом, но теперь она не ждёт, пока он подойдёт к ней, а сама поворачивается и идёт к нему. Он делает шаг навстречу, и она обнимает его, тянется к его губам. Он наклоняется, чтобы ей было удобнее, и накрывает ладонью узел на её поясе. Она плотно прижимает свои губы к его губам и предлагает начать игру языком. Он отвечает ей и распускает узел. Здесь надо быть наготове. Она плотно прижимается к нему, и он чувствует что-то холодное и жёсткое в вырезе её платья. Любят бабы себя обвешивать. А это только помеха. Он сдвигает платье с её плеч, она на секунду отстраняется, давая распахнуться полам. Под платьем у неё ничего нет. Уже легче.

— Ты молодец, индеец, — отпускает она наконец его губы.

— Спасибо, миледи.

Он мягко помогает ей высвободить руки из широких рукавов и шёлковый, расшитый серебром халат сваливается с неё на пол. Фу, с этим всё. И ни её, ни себя не оцарапал. Он берёт её на руки так, чтобы туфли сами соскочили с её ног. Она не очень тяжёлая, он держит её легко, но долго так не сможет. А если она ещё задёргается… Он идёт к кровати и опускает её на вышитое покрывало.

— А ты сильный, — гладит она его плечи. — Сколько тебе лет?

— Девятнадцать полных, миледи, — он старается скрыть сбившееся дыхание, но получается плохо.

— И уже такой сильный? Что же с тобой через десять лет будет? — смеётся она.

"В Овраге буду", — мысленно отвечает он ей. Двадцать девять… таких спальников не бывает. Неужели она не знает, что двадцать пять для спальника предел? Или она считать не умеет?! Ему становится смешно, и он улыбается. Она треплет его волосы, то притягивая, то отстраняя его голову.

— Посмотри на меня, индеец. Я красива? Не отвечай сразу, посмотри.

Он послушно выпрямляется. Она лежит на спине. Белокожая, но какой-то матовой словно припудренной белизной. У неё небольшие, колышущиеся от дыхания мягкие груди с нежно-розовыми сосками, тонкая талия, развёрнутые бёдра. Живот мягкий, но плоский, потому что она лежит на спине. В такой позе выступает только у очень пузатых и старых. Волосы на лобке светлые и тоже мягкие.

— Я красивая, индеец?

— Да, миледи, — как будто он может по-другому ответить.

— У меня есть всё, индеец, — она смеётся, и её колье дрожит вместе с грудью и животом…

…- Колье? — переспрашивает Андрей.

— Да. Не знаешь? Женщины носят. Вокруг шеи и подвески спускаются.

Эркин пальцем рисует треугольник на собственной груди. Фредди кивает, подтверждая его слова.

— Ну, давай дальше…

…Она смеётся и потягивается под его взглядом. Он наклоняется и целует её груди, щекочет языком соски, целует ложбину между грудей. Ему неудобно стоять, кровать очень низкая, и он опускается на колени, но она похлопывает рукой по кровати рядом с собой, и он, расценив это как разрешённое, залезает на кровать и устраивается рядом так, чтобы её ищущая рука легла на его живот.

— Хорошо, индеец, только не спеши. У нас много времени.

— Да, миледи.

У неё мягкие тёплые пальцы, она гладит его, ощупывает его мошонку и член. Он начинает напрягать его, но она накрывает член ладонью.

— Не спеши, индеец.

— Да, миледи.

Ему же легче. Пусть гладит и щупает, как хочет. Он целует её живот, лобок, осторожно захватывает губами тонкие мягкие волосы и нежно подёргивает их.

— Ого! Это мало кто знает.

Рот у него занят, и он только мягко трётся лицом о её тело, показывая, что слышит. Она раздвигает ноги, слегка выгибается под его языком. Но она приказывала не спешить, и он только слегка касается языком начала щели. Чтобы целовать дальше, он должен подвинуться, выдернуть свой лобок из-под её руки, но она, похоже, ещё не нащупалась, и он, поцеловав её в пах, начинает обратный путь. Её рука гладит его член и мошонку, мягко щекочет их, перебирает волосы на его лобке. Она смеётся, и её живот дрожит под его губами. Снова грудь, соски и жёсткие холодные камни. Он пробует проскочить колье, но она вдруг другой рукой прижимает его голову к украшению.

274