Аналогичный мир - Страница 378

К оглавлению

378

— Сам научился?

— Н-нет, мама учила. Я помню, мне на день рождения книги дарили, а я ещё в школу не ходил, точно.

— Подарки на день рождения дарят?

— Да. И на новый год. Под ёлку кладут.

— В лесу? — удивился Эркин.

— В доме, — Андрей негромко рассмеялся. — Ёлку в дом приносят, наряжают.

— А, как в Кристмас, да? Нет, рассказывай.

— Кристмас — это Рождество? Да, наверное. Ну, ёлку из леса приносят. Срубленную. Ставят в большой комнате. Когда она согреется, ветви распрямятся, наряжают, — Андрей запнулся и с усилием сказал, словно вытолкнул из себя: — Отец коробку достаёт. И с матерью вместе… ну и мы тут же крутимся. Игрушки эти вешают. У них петельки вроде какие-то. Вот за ветки и цепляют. А потом, это уже без нас, под ёлку подарки кладут… — Андрей снова засмеялся. — Я, помню, всё к сёстрам в пакеты лез. Знаешь, одна всё-таки младше меня была. Одна — точно старше, а другая… не помню. Им куклы всякие, мне машинки… вроде. И книги. Книги всем дарили. Я помню, сижу под ёлкой и читаю. Или это на другой день уже… Ёлка долго стоит. Ты спишь? Эркин?

— Нет. Слушаю. Новый год, он после Рождества?

— Вроде, после. Рождества я не помню. Только Новый год. В Новый год спать не ложились. Так-то нас рано спать укладывали, а в Новый год долго сидеть можно. Гости приходили. Пели, смеялись. Хорошо было.

Андрей вздохнул и замолчал. Молчал долго, Эркин уже задремал, когда Андрей вдруг спросил:

— Тебе обидно?

— Чего? — Эркин не сразу понял спросонья. — Ты о чём?

— Ну, что у тебя ничего этого не было, очень обидно?

— Нет, — задумчиво ответил Эркин. — Я слушаю… интересно, понимаешь?

— Да, а знаешь, — Андрей снова повернулся к нему. — Давай и мы себе на Новый год устроим. Ну, с подарками, ёлкой. Придумаем как-нибудь.

— Давай, — неуверенно согласился Эркин. — Только до Нового года ещё дожить надо.

— Доживём, — убеждённо ответил Андрей, натягивая на голову одеяло, и уже глухо и сонно сказал: — Чтоб после всего и не дожить? Обязательно доживём.

Андрей уже спал, а Эркин ещё лежал и смотрел в невидимый потолок широко открытыми глазами. К чёрту! Конечно, он доживёт. И будет Новый год, и всё будет. Его ждут. Подарки… Конечно, он купит подарки. И Жене, и Алисе. Только оглядится, посмотрит, как другие… И надо придумать, что сказать, если спросят, кому он покупает. Если тратить три кредитки в день, не больше, а жить ему здесь неделю, то уйдёт… нет, на три кредитки голодно. Но на неделю у него двадцать пять, в них и надо уложиться. Себе ему ничего покупать не надо. Всё есть. Крем бы ещё. Они сегодня видели… Целый магазин. Витрина для женщин и отдельно витрина для мужчин. Магазин дорогой, для белых, но если попросить Фредди… нет, не стоит, слишком дорого и… опасно. Никто из ковбоев этим не пользуется. Даже лендлорды. В Мышеловке тесно жили, он бы учуял запах. Нет. Вот подарки он купит. Ещё неделя, а там имение и подрасчёт. Ещё двести пятьдесят и премия. Но это сколько им отвалят. Премия без уговора. Обещать-то обещал… Хотя Джонатан, вроде, слово держит. Но… у беляка не угадаешь, как обернётся. Но ещё двести пятьдесят он получит точно. Это уж не зажилят. Стадо приняли без претензий. Головы все, хозяйство они всё сохранили. Вычетов много не должно быть. Только те два дня в Мышеловке. Ну, и хрен с ними! Сколько вычтет с них Джонатан, столько и вычтет. Ни просить, ни объяснять ничего он не будет. Всё, хватит. А скачки эти, борьба… ладно, посмотрим. Две недели осталось. Женя, две недели всего. Две недели, четырнадцать дней. Да, четырнадцать. Я вытерплю, Женя…

1993; 6.04.2011

ТЕТРАДЬ ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Они только начали уборку, когда пришёл Фредди. Поздоровался с ними кивком и занялся Майором. Андрей подмигнул Эркину: по виду Фредди никак не скажешь, где тот был и чем занимался. Конюшня постепенно заполнялась гулом голосов, смехом, необидной руганью. О соревнованиях уже знали все, и появление на конюшне других старших ковбоев, взявшихся за чистку своих лошадей, встретили понимающими ухмылками. К скачкам готовятся, ясное дело. Андрей оглядел вычищенного Бобби и решительно пошёл в денник Майора:

— Фредди.

— Мг, — Фредди сосредоточенно осматривал задние ноги Майора. — Чего тебе?

— Ты скакать будешь?

— Нет, — Фредди выпрямился. — А вы как, записались?

— Лошади-то не наши, — развёл руками Андрей.

Фредди прислушался к затихающему гомону и улыбнулся:

— Можно. Записывайтесь. На записи скажете только, чья лошадь, и скачите.

— Любую брать можно? — уточнил Андрей.

— Майора не дам, — коротко ответил Фредди, возвращаясь к прежнему занятию.

— Майор же твой, — сказал ему в спину Андрей. — Это ж голому ежу ясно.

— Ты Огонька сделал? — ответил вопросом Фредди. — Вчера спустил, сегодня врежу.

Но Андрея уже не было, а гомон в конюшне усилился.

Фредди, как и вчера, проверил всех лошадей. Но сегодня всё было в порядке. Ни доделывать, ни переделывать не пришлось. Фредди спрятал свой оставшийся белым платок и, кивнув парням, пошёл к выходу. Они с такой же спокойной невозмутимостью последовали за ним.

В номере на столе стоял, как и вчера, поднос с завтраком, а на диване лежала большая стопа их вещей. Всё отстирано, а рубашки, трусы и шейные платки поглажены.

— Разбираем, парни, — Фредди быстро отобрал свои вещи и понёс их в спальню. — Здесь и положите, чего в мешках мять. Сейчас опять всё в ящик скинете, а чистое наденете.

— Ага, ясно. Эркин, давай, — у Андрея радостно блестели глаза. — Чур, моя полка нижняя.

Подражая Фредди, они разложили вещи в шкафу и пошли в душ.

378