Аналогичный мир - Страница 388

388

Торопливо заканчивали поздравления участников скачки кровных лошадей и расчёты по пари. Джонатан не глядя засунул во внутренний карман пачку кредиток, отмахнулся от кого-то: потом, всё потом — и почти выдернул из рук Старцева бинокль. Зрители толкались, перебегая с места на место. Старцев с улыбкой смотрел на людей. Его сощуренные зеленовато-карие глаза пробегали по лицам, как по книжным строчкам. Слева направо, слева направо.

Передние всадники, уже наученные опытом Чёртова Пальца, и, не желая рисковать, осаживали коней, заворачивая их к осыпи. Некоторые прыгали. Дружное аханье дам отмечало падения. Пока что упавшие лошади вставали, всадники успевали их поймать и вскочить в седло.

Эркин резко осадил Резеду, направил к обрыву и снова осадил. Сзади накатывалась основная масса. Резеда разозлилась, встала на дыбы, и тогда Эркин, ещё раз осадив, бросил её чуть вбок к примеченному им вчера кусту чертополоха. Обозлённая Резеда рванулась и прыгнула. Не вниз, а вперёд. Здесь обрыв и склон напротив переходили в овраг, и Эркин рассчитывал перепрыгнуть его, выиграв крутой подъём, где Резеда непременно собьёт дыхание. А трасса здесь неогороженна. Прыгай, как хочешь. Но если Резеда не достанет… приложатся они насмерть.

Резеда распласталась в прыжке и, как-то по-кошачьи извернувшись, зацепилась передними копытами за край склона. Эркин, стоявший на стременах, чтобы облегчить ей прыжок, подался вперёд и едва не полетел через её голову на землю, но Резеда успела уже вынести вперёд задние ноги и… есть! Ну, вперёд, девочка, вперёд! Впереди уже только семеро.

Над лугом стоял сплошной вой. Повторить прыжок Эркина никто не рискнул, и эта восьмёрка стремительно неслась к финишу. Лёжа на гриве Резеды, Эркин что-то шептал ей в самое ухо, не слыша и не сознавая себя. А Резеда, чувствуя, что больше не осадят, всё прибавляла и прибавляла ходу. Ну, не любит она, чтоб кто-то впереди был. Стремительно приблизилась чья-то тёмная от пота спина и ушла назад. Эркин даже не разглядел, кто это. Он только старался держаться сбоку, чтобы чей-то взмах плетью — все белые взяли на скачки свои плети и теперь ожесточённо работали ими — не испугал Резеду. Она-то плети не видала и не пробовала. А если шарахнется, навёрстывать некогда. Сколько впереди? Пятеро? Ну, ещё, девочка, ты же можешь, давай! Где этот финиш чёртов? Вон та черта, что ли? Давай, Резеда, вперёд!

— Четвёртый! — Крикнул кто-то рядом, и откуда-то возникшая толпа людей заставила его остановить Резеду.

Какого чёрта?! Ей нельзя сейчас останавливаться! Но десятки рук уже тянули его с седла и отбирали поводья. Да…

— Спокойно, парень!

— Выводим твою красавицу!

— Ну, парень, ну, чертяка!

— Да не бойся ты, выводим её сейчас!

— И оботрём…

— Всё сделаем….

— За призом иди…

— Ну, парень, ну…

Эркин стряхнул державших его, схватил под уздцы бешено выкатывающую белки Резеду и натолкнулся на Андрея.

— Я вывожу, не психуй.

Русские слова отрезвили Эркина. Он похлопал Резеду по шее и обтёр мокрую ладонь о джинсы.

— Бегом её давай.

Держа Резеду с двух сторон, они повели её бегом сквозь расступающуюся толпу. И когда она перестала дёргать их, замедлили шаг, Андрей отпустил руку, и Эркин уже шагом, окружённый зрителями и болельщиками, повёл её к столу жюри. Резеда всхрапывая толкала его мордой в плечо, и он на ходу достал из кармана кусок хлеба и сунул ей.

— Сюда, парень, становись.

Ему показали, куда встать, и он занял место рядом с белым ковбоем — вроде в Мышеловке видел — державшим, как и он, под уздцы влажно-блестящего тёмно-серого жеребца. С другой стороны стоял тяжело дышащий тоже белый, незнакомый ковбой с белолобой гнедой. Эркин быстро, по-питомничьи слегка качнувшись вперёд, оглядел шеренгу. Вон оно что, их по пятёркам ставят, как пришли, что ли? В его пятёрке все белые. Трое справа и один слева. Значит что? "Четвёртый!" — это ему кричали?! Четвёртым пришёл? Ну, дела! Вот не ждал! То-то Андрей аж светился. А в другой пятёрке? Первый, третий и четвёртый цветные. И дальше вперемешку.

Резеда толкнула его в плечо, и он погладил её, успокаивая, по храпу.

Старр в парадном костюме с тяжёлой цепью мэра на груди возглавлял шествие. За ним шли Берт Рестон с мегафоном и три девушки с подносами, на которых лежали призы, розетки из разноцветных лент и конверты. За девушками шли судьи, запылённые и усталые не меньше участников.

Шеренгу для награждения построили напротив трибун, и лендлорды теснились теперь у грузовиков, мальчишки лезли на капоты и кабины.

Эркин, не понимавший всей этой суматохи — слишком это напоминало торги или сортировку — забеспокоился. И сразу встревожилась, заплясала на месте Резеда. Пока он успокаивал и оглаживал её, началось… Что? А! Так это победителей награждают. Эркин осторожно скосил глаза. Ага. Розетки прикрепляют лошадям на уздечку. А наезднику… Ух ты! Бинокль! У ковбоя аж руки задрожали, чуть не уронил. Второму… часы! Тоже здорово. Парень рядом получает… для сигарет, как у Фредди. Только у Фредди кожаный потёртый, а здесь из металла, блестит.

Эркин не сразу сообразил, что следующим стоит он, и не успел ни отвести, ни опустить глаза. Берт еле заметно подмигнул ему и объявил в мегафон:

— Четвёртое место заняла Резеда, владелец Джонатан Бредли, наездник Эркин. Награждается призом и памятной розеткой.

Белый с золотой цепью взял с подноса розетку из ярко-красной ленты с длинными свисающими концами. В центре розетки на белом красным написано. Эркин различил только цифры. Большая четвёрка в центре и внизу единица, двойка, ещё единица и буквы. Сто двадцать один? Что это? Цена?! На мгновение его обдало холодом. Всё-таки торги?! Но белый уже неожиданно ловко прикрепляет розетку к уздечке Резеды. Эркин плотнее перехватил её под уздцы, чтобы она не дёргалась. И… чего? Тоже приз? Ему?!

388