Аналогичный мир - Страница 452

452

На рассвете Эркин привычно проснулся. И не сразу вспомнил, где он и почему он здесь. Сено, тишина, не слышно всхрапывания лошадей и пофыркивания бычков. А вспомнив, улыбнулся. Бычков нет, лошади в загоне, можно спать. Он осторожно сел, нагрёб сена на ноги себе и Андрею и снова лёг. Андрей вздохнул:

— Эркин, ты?

— Я. Спим ещё.

— Это хорошо-о, — зевнул, не открывая глаз, Андрей. — Это ты правильно… — и заснул, не закончив фразы.

Эркин лежал, закрыв глаза и распластавшись на сене. Это тебе не на простынях в люксе. Ну вот, осталось… вчера было семь дней, значит, уже шесть. Женя, шесть дней осталось. Это же пустяки совсем. Лишь бы слово сдержали, что привезут обратно. А то своим ходом тяжело будет. Да с двумя мешками… Шесть дней… Лошади на нас. Ну, это пустяки. В загоне проминать не надо, напоить, сена подкинуть. И вычистить разок. Чтобы лендлорд не придрался. Это всё пустяки. Как Фредди говорил? Четыре-пять дней? Интересно, вчерашний день в счёт или нет? Шесть дней, и дома. Эркин улыбнулся, засыпая…

Второй раз их разбудило солнце, осветившее сарай через окно. И на этот раз первым проснулся Андрей, так как солнечный квадрат лёг точно на его лицо. Он жмурился, вздыхал, отворачивался, но не выдержал и сел. Его возня разбудила Эркина, но он лежал тихо, и Андрей, думая, что тот ещё спит, попробовал пощекотать ему нос соломинкой. И в ту же секунду был схвачен и скручен.

— Ага, попался! — Эркин вдавил его в сено так, что Андрей едва не задохнулся.

— Пусти, чёрт здоровенный.

— То-то, — Эркин распустил захват. — Давай вставать.

— Ага, разоспались мы, — Андрей встал и потянулся. — В душ бы сейчас. И поесть.

Эркин прислушался и ответил по-английски:

— Сейчас к лошадям пойдём, а потом видно будет.

Андрей открыл было рот, но тут же сообразил и шлёпнул себя по губам ладонью.

— А чтоб меня… — выругался он по-английски. — Забыл совсем.

Эркин лёжа напряг и распустил мышцы, рывком сел и потянулся к сапогам.

— Давай, обувайся. Сейчас у колодца умоемся и начнём.

Андрей кивнул и взял свои сапоги. Они обулись и вышли во двор, залитый стоящим почти в зените солнцем. Эркин посмотрел на небо и присвистнул:

— Однако храпанули мы…

— Ага, давай по-скорому.

Они умылись у колодца и пошли в загон к лошадям. Как из-под земли появились три негритёнка и пошли за ними, держась на почтительном расстоянии.

— Долго спите, — окликнул их Ларри, когда они были уже у загона.

— За всё лето отсыпались, — откликнулся Андрей, на ходу выбирая из волос травинки.

Напоив лошадей, задали им сена и пошли разбирать седловку. Развесив по местам сёдла, уздечки, потники и прочую сбрую, отправились на кухню.

— Ну, продрали глаза?! — встретила их Мамми. — Вот работнички, до полудня дрыхнут!

— Мы в работе давно, Мамми, — засмеялся Эркин. — Нам бы в душ с дороги. И постираем заодно.

Мамми шлёпнула на стол две миски с дымящейся кашей.

— Садитесь.

— О! — Андрей восхищённо присвистнул. — Это я понимаю, самое то, что надо.

— Вот, я вам чистое принесла.

Андрей и Эркин обернулись. В дверях стояла Молли с полотенцем в руках. И Эркин с удовольствием заметил, что Андрей покраснел. Они вымыли руки и сели к столу. Молли присела с угла и смотрела, как они едят. Мамми поставила перед ними ещё по кружке горячего кофе с толстым ломтём хлеба и тоже с явным удовольствием смотрела на них.

— Уф, хорошо, — Андрей отодвинул миску и взял кружку. — Спасибо, Мамми.

— А и на здоровьечко, парни, — вздохнула Мамми. — Теперь и в душ можно.

Она торжественно сняла с гвоздя высоко на стене большой ключ и подала его Эркину.

— Идите, мойтесь. Молли вам мыла и полотенца принесёт. Нечего вам своё тратить.

— После такого обеда не в душ, а поспать бы, — засмеялся Эркин, вставая. — Спасибо, Мамми.

— Это ж не обед, — польщено засмеялась Мамми, — Да и рано обедать, так, перекусили и ладно. Молли… — но той уже не было. Мамми укоризненно покачала головой. — Побежала за мылом вам. Совсем девка голову потеряла.

Эркин посмотрел на пунцового Андрея и улыбнулся.

— Пошли, возьмём всё.

На дворе Андрей вытер рукавом лицо.

— Даже жарко стало, так накормила. Слушай, у нас же мясо осталось. И чай. И хлеба ещё немного.

— Вечером и выложишь. Или, — Эркин хмыкнул, — на ночь оставь.

Андрей как-то оторопело посмотрел на него и промолчал.

Они взяли из своих мешков грязное бельё и чистую смену, чтобы переодеться, и пошли к душу.

Молли ждала их у дверей с двумя большими кусками коричневого мыла и большими холщовыми полотенцами. Тут же опять крутились негритята. Эркин скорчил свирепую рожу, и они с весёлым визгом улепетнули в кусты. Эркин возился с ключом, и брать у Молли мыло и полотенца пришлось Андрею. Хотя Эркин стоял спиной к ним, оба упорно молчали.

Эркин открыл дверь и нашарил выключатель. Зажглась укрытая матовым колпачком лампочка. Андрей вошёл следом, закрыл дверь и задвинул засов, подозрительно посмотрел на Эркина. Но тот спокойно, будто и не было ничего, деловито раздевался.

— И долго ты на меня лупиться будешь? — наконец спросил Эркин. — Или что новое увидеть думаешь?

— Да нет, — Андрей стал быстро раздеваться. — Просто… ты чего… такой тихий?

— Ну, ты и нахал! — Эркин собрал грязное бельё в охапку. — Я и спиной стою, чтоб вы договорились, и молчу вмёртвую, и мелюзгу отогнал, а ты всё недоволен.

— А пошёл ты! — Андрей радостно ухмыльнулся и зашлёпал следом за Эркином в душевую. — Я-то думал, случилось чего, а ты…

452