Аналогичный мир - Страница 68

И тут он услышал, как заиграли "Белую гордость". Да сдохните, провалитесь вы все со своими балами и танцами, если вам это в радость.

"Белая гордость" по традиции завершала Бал. Великое бальное сумасшествие заканчивалось. И музыканты играли всё тише и тише, и когда музыка затихла последним тактом, зал был уже почти пуст.

Рассел отошёл от окна и, не спеша, спустился вниз, по внутреннему коридору прошёл к заднему крыльцу. Ему никто не встретился, и он незамеченным покинул особняк Мейнарда.

Небо начинало светлеть, от парадного крыльца расходились пары и группы. Одиноких, как Рассел, почти не было. Он уже заворачивал за угол, когда его окликнул Мервин Спайз.

— Привет! Я тебя не видел в зале.

— Привет, — кивнул Рассел. — Ты был слишком увлечён дамским обществом.

Мервин хохотнул, но глаза его оставались серьёзными.

— А где был ты?

— Наверху, — нехотя ответил Рассел. Многие видели, как он поднимался по лестнице, не стоит отрицать очевидного.

— Зачем?

— Я помню этот особняк другим, — пожал плечами Рассел. — И другие балы. Я слушал музыку.

— Романтично и сентиментально. Это не похоже на тебя, Рассел.

— А откуда ты знаешь, — не выдержал он, — что похоже на меня, а что нет?! Что мы вообще знаем друг о друге?

— Ого! — негромко рассмеялся Спайз. — Неплохо, очень даже неплохо. Но мы знаем о тебе вполне достаточно.

— Достаточно для чего?

Спайз рассмеялся, будто услышал сверхостроумную шутку, но не ответил.

— Пока! — решительно распрощался Рассел и быстро пошёл дальше.

— Пока-пока! — весело крикнул, почти пропел ему в спину Спайз.

Уходя от Спайза, Рассел свернул совсем в другой, ненужный ему проулок и какое-то время шёл, не глядя по сторонам, наугад. Улица становилась всё пустыннее, а дома беднее. Кварталы белой бедноты, "условных" и "недоказанных", где ничего нет, кроме стремления защитить свою белизну. Иногда Расселу бывало их жалко, такими трогательно неумелыми были их старания казаться настоящими джентльменами и леди, чаще их потуги вызывали у него брезгливость. Но сейчас эти тихие пустынные улицы были ему даже приятны.

Он свернул в очередной проулок и услышал сзади шаги. Перестук каблучков и более плотные звуки мужских шагов. Расселу не хотелось никого видеть, а эта пара явно возвращалась с бала, и он приостановился в узком проходе между домами. И перед ним по полуосвещённой улице как по сцене прошла пара. Джен Малик и Хьюго Мюллер из их конторы. Они шли под руку и вели какой-то свой оживлённый и, несомненно, приятный разговор. Хьюго смотрел только на свою спутницу, а глаза Джен рассеянно скользили по стенам домов. Рассела они не заметили. Вот Джен засмеялась. Тем тихим волнующим смехом, от которого мужчины теряют голову. У Джен это естественно и прекрасно именно своей естественностью.

Рассел пропустил их и хотел уже выйти, когда даже не услышал, а ощутил ещё чьё-то присутствие, и затаился. Этот человек не шёл, а словно скользил тенью, тёмной, почти сливающейся с ночью тенью. Расселу стало интересно и вместе с тем тревожно за беззаботную парочку. Он отпустил эту тень на пять шагов и пошёл следом.

Гуго рассказывал Жене о своём детстве. Он был сентиментален и сам смеялся над своей сентиментальностью. Это было интересно, ненавязчиво и избавляло Женю от необходимости что-то говорить о себе, чего ей совсем не хотелось: её детство не для чужих ушей. Обычно мужчины лезли с вопросами и такими же ненужными комплиментами, а Гуго… Нет, Женя никак не ожидала, что он окажется таким приятным собеседником. Ей было жаль прощаться с ним, и она откладывала прощание до следующего перекрёстка. Кроме того, она слышала чьи-то шаги за спиной и не то чтобы боялась, но как-то не хотелось идти дальше одной.

Нет, как удачно получилось! Он уже направился к дому, когда услышал голос и смех Жени. Эркин дождался, пока Женя с кавалером пройдут мимо него, и пошёл следом. Спину он им от всякого прикроет, и, если Жене захочется избавиться от беляка, он рядом и поможет. Он слышал их разговор, не вслушиваясь в слова, пока общий тон не казался ему угрожающим. Они уже миновали прилегающие к Главной улице кварталы, когда он услышал чьи-то шаги за спиной. Сначала он не обеспокоился: мало ли, может, тоже с бала домой идёт, но потом понял, что идущий сзади держит дистанцию. Это уже могло быть опасным. Только для кого? Кто этому типу нужен? Он или Женя? Или её спутник? Надо что-то делать.

Рассел шел, ориентируясь на голоса Джен и Хьюго. Их преследователя он почти не слышал, да и видел плохо. Только изредка мелькала его фигура. Что-то в лёгкости движений этого человека казалось Расселу мучительно знакомым.

Нет, у этого перекрестка надо прощаться. Она совсем не хочет показывать Гуго свой дом. Это незачем. Женя остановилась и решительно подала Гуго руку.

— Ну вот, мы и пришли.

— Как, фройляйн Женни… Но…

— Нет, Гуго, большое спасибо и до свидания. Дальше я пойду одна.

— Нет, фройляйн Женни. Я не могу этого допустить. Ночью, одна, да ещё в таком квартале… Это невозможно.

Эркин беззвучно выругался. Преследователь тоже стоит. Значит, точно, шёл за ним. А он зажат между ними. Не знаешь, кого бить первым.

Рассел напряжённо слушал, как спорят Джен и Хьюго. Их преследователь стоял в густой тени, и Рассел не видел, а чувствовал его.

— Гуго, когда я работаю в нашей конторе, то возвращаюсь ненамного раньше. И никогда со мной ничего не случалось. Почему должно случиться сегодня? Было очень хорошо, Гуго, не надо портить такой вечер прощальной ссорой.