Аналогичный мир - Страница 117


К оглавлению

117

Он так рванулся к своей одежде, так торопливо одевался, что они обе засмеялись. Она дала ему его карточку, где теперь было написано что-то ещё.

— Смотри. Здесь отмечено, что ты прошёл медосмотр и не нуждаешься в спецобработке. Можешь сразу идти за справкой. А душ по желанию. Ты понял?

— Да, мэм.

У него ещё всё дрожало внутри, и дрожали руки, когда он брал карточку.

— Ты здоров, понял? Ничем не болен. Вшей у тебя нет.

— Да, мэм, спасибо, мэм.

— Иди.

— Спасибо, мэм.

И ещё она сказала. Не ему, девушке. Он уже выходил, а они за его спиной ещё спорили.

— Вера Борисовна, ну он же спальник, а вы ему ставите норму, а вдруг он сейчас вот возьмёт и накинется…

— Мила, он нормальный здоровый мужчина. И хватит об этом. Зовите ту троицу…

…Эркин уложил на место гвозди и усмехнулся. Дальше всё было проще. Больше он к врачам не попадал и попадать не собирается. Тогда ему повезло, а дважды рабу везение не выпадает. А тогда…

…В другой комнате он отдал карточку, и ему выписали справку. Потом получил паёк, в общий душ идти, конечно, не рискнул, переночевал на голых трехэтажных нарах и с утра получил ещё раз паёк и ушел. По справке его выпустили без звука. Некоторые, как он узнал из ночной трепотни, жили здесь неделями, не желая оторваться от дармовой жратвы, но он побоялся попасть на вторичный осмотр и ушёл сразу…

…Эркин оглядел сарай, будто мог что-то разглядеть в быстро наступающей темноте. Наверное, можно уже подниматься. Он глубоко прерывисто вздохнул и вышел, закрыл и запер дверь. Теперь ключ проворачивался легко, не сравнить с первыми днями, правда, ему пришлось повозиться с перекосившейся дверью, пока не наладил. И не спеша, пошёл наверх. Двери он запирать не стал. Все равно ещё грязную воду выносить.

Женя расчёсывала и сушила Алисе волосы. Дело тоже не из легких.

— Сам управишься?

Он только улыбнулся в ответ.

А что управляться? Налить в корыто воды, приготовить ведро облиться потом. Мыло, простыня… Женя ему всё приготовила. Он быстро разделся, сел в корыто и, с наслаждением, стал отмываться.

Женя всё-таки пришла.

— Давай мочалку.

Она изо всех сил тёрла его мускулистую круто согнутую спину. Эркин, упираясь лбом в колени, кряхтел и невольно постанывал. Женя выпрямилась, удовлетворённо оглядела его и отдала мочалку.

— Ну вот, теперь ты и в самом деле краснокожий.

Он снизу вверх посмотрел на неё.

— Я тебя когда-нибудь потру?

— Обойдёшься!

Этот диалог повторялся у них каждую неделю. Странно, но Женя в самом деле — он чувствовал, что она не притворяется — не хотела, чтобы он видел её моющейся. Но шутила по этому поводу охотно. Эркин этого не понимал, но игру поддерживал. Позволяя себе только отказываться от помощи Жени при обливании.

— Облить?

— Сам.

— Смотри, нальёшь.

— Подотру.

Когда Женя ушла, он встал в корыте и, черпая из стоящего рядом ведра, смыл пену и грязь. Привычка к чистоте, пожалуй, ещё с питомника вбитая в него, как и привычка к послушанию, была самой сильной. Он и мылся после Жени потому, что любил просто сидеть и полоскаться в воде. Лежать в корыте не получалось: и коротко, и плечи не влезают.

— Водоплавающий, ты ужинать будешь?

— Иду.

Он с сожалением вылез из корыта, вытерся и переоделся во всё чистое. Вылил грязную воду в лохань. Эркин не мог, да, честно говоря, и не пытался понять, почему эта нудная и тяжёлая работа с водой и дровами не тяготит, а то и приятна. Он просто наслаждался этим. И ощущением чистой одежды на чистом теле, и возможностью сытно вкусно поесть, не спеша, не боясь, что отнимут, и спокойным сном под одеялом, и видом убранной чистой кухни, и гудением усталых мышц… Ему просто было хорошо. И он очень легко не думал ни о полиции, ни о своре, ни о чём…

В субботу работа если и есть, то только на станции. После вчерашней облавы рынка избегали даже самые отчаянные. Кого забрали, так и не выпустили. Но на это никто и не надеялся. Забрали — так с концами. Думай о себе, а другие пусть сами о себе думают.

Эркин и пошёл с утра на станцию.

Андрей был уже там. Без своего ящика. Злой и, словно, осунувшийся за одну ночь. Увидев его, Эркин сразу всё вспомнил, но ещё шутил.

— Ты чего без ящика?

— Бегать легче, — огрызнулся Андрей. — И на разгрузке инструмент не нужен.

Работы было мало. Они покрутились, набрав по мелочи, и ушли в Цветной квартал. Шли кружным путем, через окраины, чтобы не нарваться на свору или полицию.

— Если каждый день солёным зайцем бегать, по фигу мне всё это! — Андрей часто затягивался сигаретой. — Сваливать надо отсюда.

— Куда? — Эркин быстро на ходу оглядывал улицу, чтоб не застигли врасплох. — Думаешь, есть, где лучше?

Андрей тоскливо выругался.

— Ты-то как, с бумагой?

Эркин кивнул и усмехнулся.

— Запаял, теперь буду носить.

Андрей искоса посмотрел на него.

— Как получал?

— Обыкновенно. На сборном. Зимой ещё. Ну, месяц или два, как Свободу объявили.

— Смотрели?

— Номер? Да. И записали. А что, думал под… освобожденного сработать?

— Ну да, — Андрей досадливо пнул сапогом камушек. — И медицинский был?

— Полный, — усмехнулся Эркин. — И смотрели, и щупали. Сам не знаю, как пронесло.

— Дьявольщина!

Они незаметно вышли к пруду, где купались на День Матери. Из прибрежных кустов раздался дружный визг, и они остановились.

— Девки купаются, — шепнул Андрей и громко крикнул. — А вот кому помощь нужна?!

— А мы и без вас справились!

— И плечики свои смуглые без нас помыли? — ужаснулся Андрей.

117