— Лишнее в имение завезти, сэр? — помедлив, спросил Эркин.
— Лишнее? — переспросил Джонатан и расхохотался. — Ну, если ты что лишнее в своём хозяйстве накопил, то завези, конечно.
Он залпом допил кофе и встал.
— Ладно. Хорошо у вас, парни, но надо ехать. Счастливо вам.
— До свидания, сэр, — вежливо ответил Эркин.
Фредди вытащил из костра веточку, прикурил от неё, бросил ветку в огонь и встал.
— Пока, парни.
— До встречи, — ухмыльнулся Андрей.
Когда затих топот копыт, они снова сели к костру. Эркин прислушался.
— Так. Давай я к стаду схожу, а ты помой пока всё, чтоб не присохло.
— Я думал, ты сразу считать побежишь, — хмыкнул Андрей.
— Хозяин же здесь, — пожал плечами Эркин. — А теперь опять наш счёт пошёл.
— Как думаешь, засчитают нам этот день?
— Ну, мы не сами свалили, а по его слову. И на полдня всего.
— Так, — Андрей, уже отходя от костра с посудой, остановился. — Так ты что, поэтому на ночь не захотел?
— Нну! Полдня и ночь, тут и придраться можно. А так… Пусть он нас знаешь куда поцелует… были при стаде и весь сказ.
— Точно! — заржал Андрей.
— Сегодня разбираться уже поздно, Джонни.
— Нельзя тянуть с этим.
— Так что, будить?
— Может, ещё и не легли, — Джонатан огрел плетью своего коня, хотя тот и так летел во весь опор.
Бешеная скачка по ночным холмам требовала от всадников высокого мастерства. Но они и были мастерами. А их кони не впервые выкладывались на таком пути, и лошадь Нэтти скакала почти вровень.
Когда они влетели во двор и осадили коней, дверь кухни была распахнута и оттуда доносились гомон и смех. Джонатан спешился и, не спеша, чуть вразвалку пошёл к кухне. Но его уже заметили, и Мамми уже спешила к нему навстречу, а за ней выходили остальные.
Пока Фредди заводил всех трёх коней в загон, Джонатан выслушал обстоятельный отчёт Мамми, выяснил у Стефа, на сколько хватит запаса солярки, спросил у Сэмми, закончил ли тот переделку одной из кладовок под сушильню, Дилли и Молли, перебивая друг друга и путаясь, рассказали ему про коров и птицу. Гомонили, крутясь вокруг, негритята. И в этой суматохе очень естественно прозвучало.
— А с огородом-то что, Ларри?
— Всё растёт, масса.
— Расти-то у него растёт, масса, да толку-то не видно, — съязвила Дилли, игриво подмигивая.
— Ты у своего проверяй, — взъярился Ларри.
— Стоп! Это вы без меня выясните. Так урожай когда будет, Ларри?
— Так град же, грозы… дважды пересевал, масса, — развёл руками Лари.
— Урожай будет, масса, — перебила его Мамми, — но уж больно долго ждать. Вины его в этом нет, масса, но до холодов не созреет. Так, по мелочи надёргать можно…
— Ладно, подумаю. А ты поешь и зайди ко мне. Покажу кое-что.
— Как скажете, масса, — неуклюже поклонился Ларри.
— Вам подать чего, масса?
— Нет, Мамми. Я работать буду.
Тут Дилли заметила, что нет негритят, и Мамми, ахнув, бросилась в кухню наводить порядок. За ней побежали спасать недоеденное остальные. Джонатан расхохотался над переполохом и ушёл к себе.
Он успел включить свет и задернуть новенькие, недавно пошитые Молли шторы, когда за дверью затоптались.
— Заходи, Ларри.
— Вот он я, масса, — Ларри, входя, наклонил голову. Не из вежливости, а по привычке — он был слишком высок для дверей рабского барака, и пригибался в дверях, уже не глядя на их высоту.
— Посмотри, — Джонатан указал ему на маленький чемоданчик возле стола. — Узнаёшь?
— Да, — после долгого молчания каким-то всхлипом выдохнул Ларри и твёрдо повторил. — Да, сэр.
— Тогда начнём работу.
Ларри оглядел свои руки.
— Помыться бы, сэр.
— В углу.
В углу на табурете стоял таз с водой, и тут же мыло в мыльнице и полотенце. Ларри тщательно вымыл руки и столь же тщательно вытер их, аккуратно протирая палец за пальцем, расправил и сложил полотенце. Подошёл к столу, с которого Джонатан уже убрал всё на этот момент лишнее…
— Садись.
Ларри кивнул и бережно взял чемоданчик. Поставил на стол и раскрыл. На тусклом от старости чёрном бархате заблестели лупы, крохотные гирьки, разборные весы, пинцеты, пузырьки с притёртыми пробками… Не спеша, не тратя ни одного движения даром, Ларри достал и собрал весы и стал их регулировать.
— Ещё свет нужен?
— Если можно, сэр, — ответил, не отрываясь от весов, Ларри.
Джонатан достал из шкафа лампу-рефлектор и привинтил её к краю стола. Включил.
— Спасибо, сэр, — Ларри поправил колпак, чтобы свет падал точно на весы и руки, освещая только участок стола.
Регулировка длилась долго, но Джонатан терпеливо ждал. Вся его спешка кончилась, как только он въехал во двор имения.
— Я готов, сэр, — поднял на него глаза Ларри.
Джонатан положил на стол перед ним жестяную банку из-под кофе, узелок из носового платка со споротой наполовину монограммой на уголке, два небольших тряпичных свёртка и один в плотной обёрточной бумаге, и, наконец, вытряхнул камень из сигаретной пачки.
— Начни с него, Ларри.
— Как скажете, сэр.
— Этот ты не знаешь?
Ларри осторожно пожал плечами и, взяв камень пинцетом, стал осматривать его через лупу. Бесшумно вошёл Фредди, сел в углу на стул, устало вытянув ноги. Джонатан показал ему глазами на бар, но Фредди молча покачал головой. Время, казалось, остановилось.
— Это копия, сэр.
Они вздрогнули от тихого голоса Ларри.
— Страз? — быстро спросил Джонатан.
— Нет, — Ларри удивлённо улыбнулся. — Смешно, сэр, но это не страз. Но копия. Хотя даже… даже лучше подлинного. Скопирована форма, но камень чище.