Аналогичный мир - Страница 246

К оглавлению

246

— Чего бушуешь, Крис? Я их послал.

— Ты на часы глядел? А послать я их сам пошлю, пьянчуга!

— Но-но, не зарывайся, Крис. Мне тоже есть что сказать. Понял?

— Ну, хорошо, Грегори. Сейчас и поговорим.

— Хочешь так, Крис? Ладно. Будет тебе разговор. А ну, пошли на место, скоты!

Это уже им. Он встаёт, тяжело поднимается Зибо. Грегори и Крис освещают их своими фонарями и начинают хохотать.

— Ты смотри, похожи!

— Точно. Сынок с папашей как повалялись в грязи, так на одно лицо стали!

Надзиратели долго хохочут, смакуя такое сходство, и, наконец, Крис пинками вбивает их в дверь скотной. Всё. День можно считать законченным. Ни душа, ни жратвы, и завтра за грязную куртку ещё отвесят. Горят щёки, корка грязи на лице… И даже не умыться. Свет всюду выключен, и они в темноте сразу разуваются, чтобы не наследить, и идут к себе, в закуток. Что там бормочет Зибо?

— Сынок, послушай, сынок…

Он молча проглатывает ругательство. Если надзиратели рядом… с него хватит.

— Угрюмый, — в голосе Зибо отчаяние, — не говорил я никому ничего, не подставлял тебя. Сынок…

Он молча падает на нары, вжимается горящим лицом в доски. Чешется всё тело, голова, саднят старые ушибы, но только начни чесать, сам себя до крови раздерёшь, потом гнойники высыпят, а там…там Пустырь.

— Угрюмый, — шепчет Зибо, — ну, выругай ты меня, не молчи только. Не виноватый я.

Дурак старый, неужели думает, что он поверил надзирательской болтовне? Если бы Зибо и вправду пожаловался, то ему бы уже на шипах в пузырчатке лежать.

— Заткнись, — с трудом выталкивает он через сведённое судорогой горло…

…Эркин судорожно сглотнул, плотнее кутаясь в одеяло. Сволочи надзирательские, как же они стравливали нас, что на всю жизнь осталось. Что ему Зибо сделал, чего он на старика кидался? И сейчас… как вспомнит это шепелявое, беззубое "шынок", и такая злоба накатывает… только он уже совсем не понимает, на кого злится, кого бы убил на месте.

Сквозь сон он услышал, как рядом встаёт Андрей, что-то бурча и ругаясь. В душе Эркин потихоньку осмотрел его. Вроде, ничего парняга, отошёл. В полоску, правда, да это пустяки. Номер бы ему убрать… А так точно получилось. Кости целы, а мясо наросло…

— Эркин! — тронули его за плечо. — Спишь?

— Чего? — вскинулся он, не соображая со сна.

— Светает уже.

Эркин, кряхтя, выпутывается из одеяла и встаёт. Да, пора. Как приснится имение, так и не отдохнёшь толком. Андрей развёл огонь, прогрел остатки варева, вода скоро закипит…

— Ты чего во сне стонал?

— Так, прошлое приснилось. Имение. Как Шеф?

— Нормально, а что?

— Да дурил он ночью, еле успокоил.

— Здорово нас Мамми вчера накормила.

— Мг, — Эркин прожевал, подумал. — Так. Не нравится мне это чего-то. Белые свои игры ведут, а нам… может и солоно обойтись.

Андрей недоумённо посмотрел на него.

— Ты чего? Сам же говорил, по хозяйскому слову свалили.

— В том-то и дело. Он, если что, отопрётся. А мы? Было здесь что-то вчера. Ну, сам подумай. С чего это нас так в душ погнали, и чтоб при стаде нас не было. А вернётесь, у костра сидите, и не суйтесь. А Джонатан чего припёрся? Кофе нашего попить? Своего у него нет? Или варево ему по вкусу?

— Ч-чёрт, — Андрей досадливо выругался. — А Фредди?

— У Фредди с Джонатаном свои игры, — отмахнулся Эркин. — Джонатан и ему хозяин. Пусть сам думает. Оба белые, столкуются.

— Это ж вместо душа баня выйдет, — Андрей со злобой бухнул на решётку кофейник. — Что делать будем?

— А просто. Никуда мы не ездили, и ничего не было. Кто ни полезет, не было ничего. На незнайку не вылезем. А почему не знаете? А докажи, что не знал.

— Ни хрена ты не докажешь, — кивнул Андрей.

— То-то и оно. А если не было, то это вы доказывайте, что было.

Андрей кивнул.

— Иначе хреново. Им нас подставить — пара пустяков. А мы не подставим их?

Эркин усмехнулся.

— Если им надо, чтоб что-то было, пусть сами нам и скажут, как оно было. А если не сказали, то и не было. Усёк?

— Не дурак. Стоим вмёртвую.

Эркин вскочил на ноги.

— Всё. Давай по быстрому. Я к стаду.

— На вчерашнее гоним?

— Нет, они там добирали уже. За ручьём котловина.

— Галечный ручей?

— Нет, в другую сторону. К орешникам. И сами попасёмся.

— Давай, я догоню.

Эркин свистнул Принцу и потянулся. Хорошо. Когда теперь помоешься? Дома уж, наверное. В корыте. Ладно. Раз не было, то и вспоминать нечего.

— Ты ж к стаду собирался. На дневке тянуться будешь.

— Ладно, поймался. Тебя и потяну.

— Если поймаешь, — ухмыльнулся Андрей.

Эркин быстро оседлал Принца, вскочил в седло.

— Поймаю, — пообещал он серьёзно и поскакал к стаду.

— Слепой сказал: посмотрим, — крикнул ему вслед Андрей.

* * *

Лёгкое дыхание осени успокаивало летние страсти. Жизнь текла спокойно и безмятежно. Но Женя чувствовала теперь, что тихая заводь на самом деле… нет, не хочет она думать ни о чём таком. Но что поделаешь, если опять и опять…

— Я… провожу вас, фройляйн Женни.

— Спасибо, Гуго. Я отлично дойду одна.

— Мне надо поговорить с вами.

Женя равнодушно пожимает плечами. Пусть идёт. Ей всё равно, что он будет говорить. После Дня Империи она на любого смотрит и спрашивает мысленно: "А что ты делал в тот день? Кого из пятерых ты убивал?"

— Вы не слушаете меня, фройляйн Женни.

А какого чёрта она подделывается, подстраивается под всех?!

— Да, Гуго. Я не слушала вас.

— Вы очень изменились, фройляйн Женни. Но всё же выслушайте меня.

246